Сдавала я как-то квартиру в Пушкине на улице Пушкинской.
Поступил мне звонок на телефон, и голос с акцентом спросил: «Кварсира в Пуушкина сдаёся?»
— Сдаётся, отвечаю.
— Я тосьно ваазьму эту кварсир. Ви толька не сдавайтэ больша никому. В восэм часофф буду смотрэть.
Было это поздней осенью, в восемь вечера уже темно, и по прогнозу обещали снег с дождем. Я вздохнула. Делать нечего, покажу.
Наступает вечер. Непогода! Темнота! Страшно холодно и неуютно на улице. Все, как обещали синоптики: дождь, снег, ветер.
Звоню: Вы где?
Ответ: ми в Пуушкина, едэм на такси. Опаздываем чусь-чусь. На полчааса
Жду. Мёрзну. Звоню: вы где?
Ответ: ми в Пуушкина. Нэ можим наэйти. Гдэ этот дом? Дай аринтир.
Начинаю объяснять: на улице Оранжерейной есть милиция, там перекрёсток, это ул. Пушкинская. Я стою напротив милиции. Жду Вас.
Через час, окончательно околевшая, звоню опять: вы где?
Ответ: ми в Пуушкина, Стоим у милисии. Такой улиц НЭТ.
Как нет?! Я стою у милиции на ул. Оранжерейной! Вы где?!
Когда мне таксист с таким же акцентом стал объяснять, что милиция есть, а такой улицы нет, в моей голове возникла страшная догадка!
— А вы в каком Пушкино? Вы в Москве?
— Ага, а ви гдэ?
— А я в Петербурге
С тех пор, когда слышу «Пушкина, Пушкино» всегда поправляю: Пушкин. Второй раз меня не проведёшь!